История Отечественной Андрологии

(Федор Иванович Синицын (1855-1907))

Указательный перст уролога, равно как и гинеколога, обязан не только ощущать, но и видеть.

«Врачу более чем кому-либо необходимо в интересах науки огла­шать не только успехи в медицине, но и ошибки в ней».

Ф. И. Синицын

Федор Иванович Синицын является основоположником андрологии-урологии в России. С 1877 г. он возглавлял в Москве хирургическую клинику мо­чеполовых болезней, переименован­ную позднее в гидрологическую. С 1923 г. андрологические клиники ста­ли называться урологическими.

Федор Иванович родился в 1835 г. в семье бедного священника в селе Воркунове Вышневолоцкого уезда Тверской губернии. Сначала он учил­ся в духовном училище, а затем в Тверской семинарии. Несмотря на большую религиозность, которая ца­рила в семье, жажда знаний и призва­ние к медицине побудили его по окончании семинарии держать экза­мены на медицинский факультет в Московский университет, куда он был принят в 1859 г. По завершении курса в 1868 г. Синицын был призван на во­енную службу в качестве казенного стипендиата. Сохранилась памятная записка о деятельности доктора Си-ницына (она была подана в ученый совет 29 марта 1878 г.). «Ф. И. Сини­цын по окончании курса в Москов­ском университете должен был от­правиться на военную службу в силу обязательств за казенную стипендию. Еще будучи студентом, он обращает особое внимание на хирургию. Нахо­дясь постоянно при военных больни­цах (госпиталь во Фридрихсгале Вы­боргской губернии в Новгороде, лазареты в Валдае и Крестцах Новго­родской губернии, в Старице Твер­ской губернии), он действовал, смотря по обстоятельствам и надобности, то в качестве ординатора, то иногда в роли заведующего. Как на службе, так и в частной практике занимался пре­имущественно хирургией, не остав­ляя, впрочем, и отдел внутренней ме­дицины, неизбежно входящий в круг деятельности провинциального вра­ча. О его способностях как хирурга в этот период деятельности могут гово­рить следующие произведенные им в разное время и в разных местах опе­рации. В Финляндии, в городе Ловизе, в начале своей службы он произвел удаление рака нижней губы, удаление довольно объемистой жировой опу­холи и ампутацию Пирогова (1864 г.). Далее он проводил ряд операций на веках при Trichiasis. В городе Валдай делал ампутацию голени в городской больнице (1865 г.). Там же при подаче пособия во время родов произвел из­влечение умершего плода с предвари­тельным прободением головки его, при условиях самых неблагоприят­ных и при отсутствии самых необхо­димых инструментов для этого. Здесь же, и тоже при родах, делал два раза акушерский поворот, провел три опе­рации на веках (1866 г.). В городе Крестцы сделал ампутацию голени при травматическом поражении сто­пы, развивавшейся на больших губах. В городе Старицы сделал ампутацию плеча по поводу огнестрельной раны, вылущение большого пальца руки, удаление камня из мочевого канала путем разреза уретры, восстановле­ние заднепроходного отверстия у но­ворожденного, операции фимоза и прочие. О мелких операциях нечего и говорить.

Для пополнения и обновления знаний в 1869 г. Фе­дор Иванович командирован в Московский универси­тет держать докторский экзамен, а в 1870 г. — для напи­сания диссертации, каковую — «О влиянии шейного симпатического нерва на питание глаза» — защитил в 1871 г. (т. е. через три года после окончания медицин­ского факультета). По получении степени доктора большую часть времени проводил в Москве, занимаясь «специальной хирургией и как главною опорою - па­тологическою анатомией». И далее... «В промежутках между 1870 и 1875 годами, отправляясь ежегодно меся­ца на три-четыре на родину (Вышний Волочок, Твер­ской губ.), он имел всегда много случаев для хирурги­ческой практики по причине полного отсутствия хирургов в земстве. В 1873 году вышел из военной службы и был оставлен на два года при университете для большего усовершенствования. Подпись: профес­сор В. Басов».

Из этой записки В. Басова видно, что подготовка зрачей на медицинском факультете во второй полови­не XIX столетия соответствовала запросам того време­ни. Молодой врач в первые же послеуниверситетские годы мог с пользой применить свои знания в условиях заботы земского врача. С 1873 по 1875 г. Ф. И. Синицын изучал хирургию у профессоров В. А. Басова и Л П. Матюшенкова. Это были выдающиеся хирурги.

Ординарный профессор теоретической хирургии П. П. Матюшенков, любимый ученик профессора Ф. И. Иноземцева, был первым председателем Мос­ковского хирургического общества. Он также руково­дил клиникой, которая называлась «Специальная факультетская клиника болезней мочевых и половых органов».

Работая у двух корифеев отечественной хирургии, Ф. И. Синицын увлекся урологией. В 1875 г. он был ко­мандирован Министерством народного просвещения по ходатайству университета на 2-летний срок за гра­ницу. Находясь в заграничной командировке, он рабо­тал в клиниках Гюйона, Симона и Диттеля — автора известной книги «О сужениях мочеиспускательного узнала и их последствиях». Федор Иванович всецело увлекся проблемой мочеполовых болезней. В одном из своих отчетов ученому совету Синицын описывает новый некровавый метод исследования мочевого пузыря женщин, предложенный профессором Симоном, который он подверг резкой критике. Он отмечает, что профессор Симон грешит, называя свой метод «некровавым», ибо при разрезах, делаемых Симоном, течет немало крови. Те достоинства метода, на которые указывал Симон, а именно скорость, быстрота и легкость проведения операции, также подверглись критике. Особенно подробно останавливается Синицын на во­просе недержания мочи при использовании этого метода: «...в случаях же, которым свидетелем был я сам, означенное явление нужно признать далеко нередким». И далее: «...a что канал может осваиваться с раздражением зсюде тех, которые производятся при расширении его, -ik это обстоятельство наглядно доказывает факт, при­водимый Гиртлем в его Анатомии, где совокупление подводилось не через влагалище, а через мочевой канал женщины, и при этом не было недержания мочи».

В одном из своих писем Ф. И. Синицын пишет: «Наравне с хирургией я немало времени посвятил изучению болезней мочеполовых органов как в анатомо-патологическом, так и в клиническом отношении. Обилие патологоанатомического материала, множе­ство препаратов, собранных профессором Диттелем и доцентом Энглишем, придавали значительный ин­терес делу и много способствовали его уяснению». Особого внимания заслуживают препараты, собран­ные доктором Энглишем, в которых можно видеть за­чаток болезней и проследить их развитие даже в ут­робном периоде развития младенца. Такая болезнь, как гипертрофия средней доли простаты, встречается у 7— 10-летних детей, а общая гипертрофия наблюда­ется у 13—15-летних. «Для уяснения некоторых запу­танных вопросов в патологии мочеполовых органов мне понадобилось возможно обстоятельное озна­комление с нормальной структурой этих органов. За­нимаясь нормальной гистологией, я обратил внима­ние на мускулатуру prostatae и urethrae. Я убедился в существовании хорошо сформированного запирательного мускула sphincter vesici ext., или sphincter urethrae prostaticus, составляющего ясно выраженное кольцо из поперечно-полосатых мышц. Sphincter vesical ext. не имеет такого значения, какое ему при­писывают, так как он не представляет замкнутого кольца, подобно наружному, а представляет только отдельные направленные пучки на задней части шей­ки пузыря и есть не более как продолжение циркуляр­ных волокон самого пузыря. На основании этого я склонен думать, что роль запирательного мускула, действующего в произвольном отделении мочи пре­имущественно, если не сказать исключительно, игра­ет только один sphincter externus, но это только апри­ористическое conturi требует доказательства а posteriori».

Письма Ф. И. Синицына характеризуют его как хо­рошо подготовленного русского ученого, критически оценивающего виденное в клиниках Германии и Авст­рии, без преклонения перед зарубежными авторитета­ми. Письма Синицына были опубликованы в «Москов­ском врачебном вестнике». Это способствовало тому, что еще до возвращения из-за рубежа Федор Иванович был выдвинут профессором И. П. Матюшенковым на вакантную доцентуру преподавания учения о болезнях мочеполовых органов. На заседании ученого совета Синицын получил 31 избирательный балл и 8 неизби­рательных. С этого момента началась активная педаго­гическая и общественная деятельность Ф. И. Синицына в Московском университете.

Педагогическая деятельность

Специальная факультетская клиника болезней мочепо­ловых органов на 11 коек была открыта в 1866 г. Она располагалась в старом здании медицинского факуль­тета на Рождественке. Преподавал эту специальность И. П. Матюшенков. Еще до избрания Ф. И. Синицына были попытки закрыть клинику мочевых и половых органов. В течение года после избрания Синицын про­водил занятия в клинике болезней мочеполовых орга­нов. После смерти профессора Матюшенкова Федор Иванович был назначен доцентом кафедры теоретиче­ской хирургии. Через короткое время, в 1880 г., Сини­цын был избранным сверхштатным экстраординарным профессором. Таким образом, уже в начале своей деятельности Федор Иванович получил признание как в преподавании общей хирургии, так и в преподавании мочеполовых болезней.

Длительное время он боролся за выделение андрологии в самостоятельную дисциплину с обязательным преподаванием. В 1884 г. Федор Иванович был назначен экстраординарным профессором кафедры хирургической патоло­гии и получил в свое заведование небольшую клинику мочеполовых болезней, состоящую из двух палат, без операционной комнаты. Опе­рировать приходилось на проходной площадке. Несмотря на неблагоприятные условия, дея­тельность клиники процветала.

Борьба за расширение клинической базы для уроло­гии обострилась в 1890 г. в связи с переводом клиник во вновь отстроенное здание на Девичьем Поле. В поста­новлении ученого совета от 18 апреля 1890 г. было за­протоколировано: «Клиника болезней мочевых и поло­вых органов, которая не переводится с Рождественки на Девичье Поле по чисто экономическим соображениям, должна быть удовлетворена 25 койками в Екатеринин­ской больнице. При этом необходимо устройство для этой клиники особой операционной комнаты». Не сле­дует забывать, что все это происходило более 100 лет назад, когда хирургия и урология были тесно связаны между собой и развитие последней подавлялось такой большой дисциплиной, какой являлась хирургия. Ф. И. Синицын предвидел, что поступательное разви­тие учения о мочеполовых болезнях возможно лишь после создания самостоятельной клиники с обязательным преподаванием.

Однако только 22 апреля 1892 года на заседании ме­дицинского факультета определили: «...Ввиду необхо­димости ходатайствовать в установленном порядке об увеличении числа больничных коек в клинике мочепо­ловых болезней до 40».

23 апреля 1892 г. в присутствии попечителя учебного округа, декана факультета и всего синк­лита профессоров вопрос был решен положитель­но. В это время Федору Ивановичу было уже 51 лет. Опытный хирург, прекрасный педагог, он обладал широким научным кругозором и, может быть, ра­нее других предвидел необходимость специализа­ции и выделения из хирургии отдельных дисциплин. Он продолжает борьбу за выделение клиники мочеполовых болезней в самостоятельную науку. Пока­зательно его выступление на заседании ученого со­вета 29 марта 1899 г. Оно звучит настолько современно и убедительно, что под такими дово­дами подпишутся все современные урологи.

«Прогрессивное движение практической медици­ны, особенно резко выдающееся в одном из видных ея отделов - хирургии, признается всеми за неоспори­мый факт. Можно сказать без натяжки, что едва ли най­дется какая-либо область, какой-нибудь орган в вашем организме, до которого не имела бы доступ хирургия. И при этом достаточно замечания, что вмешательство хирургии большей частью бывает обставлено стро­жайшими показаниями, похожими часто по точности чуть-чуть на математические формулы. Такой прогресс обязан, с одной стороны, тщательной разработке частностей, а с другой — тому усовершенствованию внеш­них признаков и разного рода приспособлений как при исследовании болезней, так еще более при лече­нии их, которое с особенною поразительностью отме­чается в наше время. Вот эта особенность, характери­зующая прогресс медицины, и преимущественно хирургии, в практическом отношении настолько бога­та разнообразием и многими подробностями, часто чрезвычайно сложными, что становится невозможно для выполнения ея одним лицом, как бы оно ни было полно развития умственного и каким бы ни обладало искусством, проворством и ловкостью в техническом отношении. Указанный мною прогресс не есть, строго говоря, продукт нашего времени; он обнаруживается еще задолго до счастливого периода научного движе­ния. И, хотя прогресс этот не выражался с такой сте­реоскопичностью, как теперь, — но все-таки влияние его отражалось и тогда в дроблении практической ме­дицины по специальностям, которыя нарождались время от времени и вызывались отчасти важностью и значением органа, которого она касалась, а отчасти — сложностью и трудностью исследования и лечения со­вершающихся в нем патологических процессов. Так было дело с акушерством и офтальмологией. Особен­но же резко влияние рассматриваемого процесса вы­разилось в наше время и породило гинекологию, дер­матологию, педиатрию и др.

Нет ничего мудреного в том, что придет, быть мо­жет, время, когда из прежних двух громадных половин практической медицины — терапии и хирургии — ос­танется только одно имя, а сущность вся поглотится нарождающимися из них специальностям... Да, в этом нет ничего удивительного, подобная специализация составляет общий закон прогресса, какой бы области знания он ни касался. И стоящий в вопросе отдел - ан­дрологии, начавший обособляться еще в 20-х годах те­кущего столетия и принявший характер самостоятель­ного отдела в начале второй его половины, явился тоже логической необходимостью более тщательного и глубокого изучения рассматриваемых в нем болез­ней, выделения новых болезненных приемов для диа­гностики и изобретения улучшенных способов для ле­чения. Я полагаю, что будет излишне говорить просвещенным членам факультета о важности и значе­нии болезненных процессов, входящих в область анд­рологии. Значение для организма расстройств отделе­ния и выведения мочи, а равно и расстройств и приготовления мужского семени, известно каждому; всякий развитой врач хорошо знаком как с опасностя­ми, грозящими индивидуально видовой жизни в пер­вом случае, так и с опасностью преемственной родо­вой жизни во втором. А потому, оставляя в стороне речь о важности нарушения функции мочевой и поло­вой систем, я постараюсь для уяснения и поддержки возбужденного мною вопроса указать на те условия, при которых происходят означенныя нарушения, и те поводы, в силу которых они обнаруживаются.

Обыкновенно, когда заходит речь о количественной стороне занятий по отделу половых и мочевых болезней у мужчин, то программу их сводят к самым ординарным действиям, выполнявшимся еще в отдаленное от нас вре­мя. По традиции ли, по легкости ли отношения к вопро­су, по присущей ли людям симпатии и антипатии, незнаю почему, только когда затрагивается вопрос о пре­подавании означенных болезней, его сводят к несколь­ким заурядным болезненным формам, вроде: каменной болезни, новообразований, водянок и проч. И на осно­вании соображений, выведенных из разбора озна­ченных болезней, делают приговор о полезности, целесообразности и уместности преподавания этих болезней как обособленного отдела или о бес­полезности и непригодности его. В силу подобного воззрения и отношения к вопросу высказано было лет десять тому назад ауто да фе андрологической клинике и она должна была, прекратить свое существование. Последствия не замедлили доказать всю поспешность и неосновательность такого отноше­ния к серьезному делу. Нет спора, что вышеозначенные болезненные формы очень важны и опасны; никто не будет оспаривать и того, что они могут быть преподавае­мы в общих хирургических курсах. Жизнь, строгое на­блюдение ее явлений и внимательное изучение ее законов громко свидетельствуют, что в андроло-гии встречаются такие ненормальный явления, которые, будучи часто признаваемы за маловажныя страдания, влекут за собой тяжелыя, а ино­гда и гибелъныя последствия.

Укажу для примера на ушибы и поражения наруж­ных половых органов (детородного члена, уретры, яичка и проч.), на воспалительным страдания этих же органов - на искривления, рубцы и сужения как по­следствия тех же страданий. Каждая их сказанных бо­лезненных форм в состоянии бывает вызвать то серь­езное расстройство половой функции, то мочевой, то нарушения обеих вместе. Между тем, эти же самые страдания не удостаиваются быть принятыми в общия клиники, или, если и принимаются, то остаются в тени и затушевываются другими страданиями, при­знаваемыми за более важныя. Эти маловажныя по внешности и многозначащий по существу страдания найдут себе должную оценку толь­ко в андрологии, с объяснением их значения ме­стного и общего на весь организм.

Из опасения утомить собрание я удержусь от перечис­ления всех рассматриваемых в андрологии болезней. За­мечу лишь, что в ней разбираются болезни детородного члена, уретры, простаты, мочевого пузыря, мочеточников и почек; болезни мошонки, яичка, придатка, оболочек яичка, семенного канатика и семенных пузырьков. Болез­ни сводятся к рассмотрению пороков образования, трав­матических повреждений, воспалительных процессов, новообразований и функциональных расстройств. Уже этого бегло набросанного перечня страданий, рассмат­риваемых в урологии-андрологии, достаточно для бес­пристрастного критика и судьи, чтобы сказать, что про­грамма андрологии совмещает в себе не несколько лишь общехирургических болезней, а целый комплекс разно­образных и хирургических, и терапевтических, и венеро­логических, и неврологических страданий, расположен­ных строго последовательно и составляющих одно стройное целое. Тот же беспристрастный судья вправе сказать, что разбираемый отдел практической медицины не может быть отнесен без очевидного ущерба для дела ни к хирургической кафедре, ни к терапевтической, ни к венерологической, а должен и может составлять самостоятельную кафедру, представитель которой должен совмещать в себе хирурга, и терапев­та, и венеролога, и невропатолога в границах про­граммы рассматриваемого отдела. Помимо выше­приведенных основных, существенных, получаемых а priori данных, говорящих в пользу признания за андрологией значения самостоятельной кафедры, сошлюсь на другая доказательства, являющиеся a posteriori. 30-летнее преподавание андрологии в Московском университете вполне подтвердило справедливость и живучесть мысли, положенной в основу при введении этой специальности как обособленного отдела в круг предметов преподава­ния и при учреждении специальной для нея клиники.

Распространенность болезней, относящихся к этому отделу, и доверие общества к ходу дела в андрологической клинике до того повысили ея кредит, что в настоящее время, несмотря на увеличение числа кроватей до 40, клиника не в состоянии удовлетворить всех ну мед.

Об академическом учебном ходе можно сказать то же самое, если не больше, что заявлено и о клиничес­ком лечебном: аудитория не в состоянии вмещать всех желающих слушать преподаваемый в ней курс. Нако­нец, не могу обойти молчанием и сопоставление андрологии с гинекологией, говорящего также в пользу отстаиваемого мною положения. Оба от­дела рассматривают патологию органа тожде­ственных систем, в обоих очень много сходства между болезненными формами, в обоих имеет гро­мадное влияние один и тот же патологический фактор, оба обладают достаточными по количе­ству, хотя и не одинаковыми по качеству (с внеш­ней стороны) клиниками. И почему же для препо­давания гинекологии должен быть и существует отдельный самостоятельный преподаватель, а для андрологии оного не полагается???»

Несмотря на настойчивость Федора Ивановича, до­биться самостоятельной кафедры удалось лишь в 1923 г., когда отделение болезней мочеполовых органов возгла­вил его ученик Петр Федорович Богданов.

Педагогическая деятельность Синицына протекала в неблагоприятных условиях. В качестве учебно-вспомогательного учреждения он имел исключитель­но специальную клинику мочеполовых болезней. Ему трудно было в надлежащей степени обеспечить на­глядность преподавания. По свидетельству современ­ников, Федор Иванович ехал на лекцию, нагружен­ный рисунками и препаратами, а нередко вез с собой одного-двух больных. Профессор поражал слушате­лей тем, что наизусть цитировал работы видных рус­ских и зарубежных ученых. Его лекции легко усваива­лись и, несмотря на то что без перерыва продолжались два с половиной часа, не утомляли. Не­редко свою лекцию Синицын заканчивал под гром рукоплесканий. Студенты любили Федора Ивановича. Он учил их, как держать шприц для промывания мо­чевого пузыря, как вводить катетер или буж. В начале лекции давал характеристику состояния больного. Он никогда не скрывал своих ошибок в постановке диагноза, неудач операции или плохого послеопера­ционного течения. «Врачу, — говорил он, — более чем кому-либо необходимо в интересах науки оглашать не только успехи в медицине, но и ошибки в ней».

Касаясь его отношения к больным, нельзя не упо­мянуть об одном факте. Останавливаясь особенно долго у постели тяжело больных, он иной раз закан­чивал осмотр поцелуем больного. Больные не пони­мали значения этого поцелуя, но его ученики знали, что этот поцелуй прощальный, что он равносилен наихудшему прогнозу. И действительно, больной не­долго жил после этого.

Работа в клинике начиналась так ординаторы, имев­шие палату на 8 человек, с 9 часов утра делали необходи­мые исследования. С ассистентами совершали краткий обход больных. Около 11—12 часов приезжал профес­сор и ежедневно осматривал всех больных; в палату вка­тывался перевязочный стол, на котором находилось все необходимое для промывания, инсталляции, бужирования и мелких повязок; ни одного больного профессор не пропускал: одному давал совет, другому тут же расширял уретру или промывал мочевой пузырь.

Обход длился до 3—4 часов, а в дни операций — до 5 часов вечера.

Отдавая много времени клинике, Федор Иванович не жалел его и для амбулаторных больных. Три раза в неделю он принимал в амбулатории при клинике как первичных, так и повторных больных Операцией, в которой Синицын достиг совершенства и не имел себе равных, было камнедробление. Про него шла молва, что он в мочевом пузыре находит камень так же легко, как кошелек в собственном кармане.

Вместе с тем Федор Иванович был крайне осторо­жен там, где не имел опыта. Он не любил цистоскопировать не потому, что не признавал этого метода ис­следования, а потому, что в период 1901 — 1907 гг. в употреблении были несовершенные старые непро­мывные цистоскопы системы Нитце. Они не давали яс­ных картин заболеваний мочевого пузыря.

Федор Иванович прекрасно делал расширение урет­ры при так называемых непроходимых для инструмен­та стриктурах в один сеанс особыми стальными бужами, имеющими калибр от 3 до 28; эту операцию-дивульсацию он пропагандировал и учил, что раз уретра прохо­дима для мочи, хотя бы по каплям, она должна быть про­ходима и для тонких стальных бужей.

Из воспоминаний С. И. Мицкевича: «Проф. Ф. И. Си­ницын читал лекции по мочеполовым болезням в Но­во-Екатерининской больнице; он довольствовался ан­тисептикой и неохотно производил камнесечение, предпочитая им камнедробление, которое он произ­водил чрезвычайно искусно, дробя в мочевом пузыре огромные камни».

Впервые Синицыным было высказано мнение о том, что почечная колика объясняется повышением давле­ния в почках вследствие задержки отделившейся в поч­ках, но не выделившейся наружу мочи.

Научная работа Ф. И. Синицына

Многие свои работы Ф. И. Синицын посвятил мочека­менной болезни. Будучи крупным специалистом в обла­сти лечения камней мочевого пузыря, Федор Иванович вначале проводил камнесечение промежностно-боковым способом, а в дальнейшем перешел на метод над­лобкового сечения.

Следует отметить, что Синицын в своих научных трудах широко использовал современную ему научную литературу. Например, в работе «Патологические куриозы из области мочевых и половых органов», на­печатанной в «Хирургической летописи» в 1893 г., име­ются ссылки на 34 литературных источника на немец­ком, французском и английском языках.

Особенно высоко оценена его научная работа о применении кастрации для лечения опухолей проста­ты, исходя из эндокринной связи между ней и яичками. «Эта гениальная идея легла в основу современной гор­мональной терапии рака предстательной железы». Ин­тересно проследить, как развивалась эта идея.

Механизм влияния половых желез на организм вы­явлен давно. Последствия, вызванные кастрацией, бы­ли известны еще Аристотелю.

Haeckel указывал, что «никакая перемена части не отражается так сильно на всем остальном организ­ме, как повреждение половых органов». Сельские хо­зяева, желающие достичь ожирения у свиней, овец и т. д., вырезают половые органы (castratio), вследст­вие чего возникает чрезмерное образование жира. Аналогичные изменения наблюдаются и у людей-ка­стратов.

Известно, что в прошлые века в Риме певчим в со­боре Святого Петра проводили кастрацию в ранние годы с тем, чтобы у них сохранился высокий детский (как тогда называли, «ангельский») голос. Вследствие такого уродования половых органов прекращается развитие гортани, мускулатура тела остается слабо­развитой, отлагается избыточный подкожный жир, изменяется центральная нервная система. Было заме­чено также влияние кастрации на вторичные поло­вые признаки и половые железы, особенно на пред­стательную железу. После кастрации она всегда атрофируется. Это было подтверждено в России на­блюдениями над сектой скопцов.

В своей монографии «Судебно-медицинское иссле­дование скопчества и исторические сведения о нем» (Петербург, 1872 г.) Е. В. Пеликан указывал, что при ос­коплении до половой зрелости предстательная железа не развивается, а после наступления половой зрелости атрофируется.

По мнению Р. М. Фронштейна, идея применения ка­страции для лечения гипертрофии предстательной железы возникла у Ф. И. Синицына после изучения ра­боты Е. В. Пеликана.

Клинические наблюдения также свидетельствовали о тесной связи яичек с предстательной железой. Было известно, что при атрофических изменениях в яичке, в зависимости от воспаления, опухоли, туберкулеза, травмы, предстательная железа атрофировалась толь­ко при атрофии обоих яичек. При пороках развития, связанных с перемещением яичка из брюшной полос­ти в мошонку, наступает односторонняя или двусто­ронняя атрофия предстательной железы в зависимос­ти от того, имеется анорхизм или крипторхизм; в случае одностороннего порока всегда атрофируется соответствующая половина предстательной железы. Эти наблюдения привели к попыткам лечить гипер­трофию предстательной железы кастрацией.

В России этот метод был предложен Ф. И. Синицы­ным. Федор Иванович, как истинный ученый, не пола­гался только на практические наблюдения, он предло­жил своим ученикам изучить изменения, вызываемые кастрацией. П. А. Лезин писал: «По предложению Ф. И. Синицына я предпринял ряд исследований, касающихся предполагаемых изменений предстательной железы. вызываемых у животных. Исследования проводи­лись над кастрированными жеребцами, быками, коровами, кроликами и собаками. Сравнивая простату и придаточные половыя железы кастрированных животных и животных, проживших более или менее долгое время после кастрации, с соответствующими железами некастрированных, уже макроскопически во всех случаях можно было отметить уменьшение их объема. Простата собаки, вскрытой через четыре с половиной месяца после вылущения обоих яичек, величиной не превышала лесного ореха (у некастрированных животных обычно бывает величиной с грецкий орех). Изменения в предстательной железе после кастрации сводятся к атрофии железистой ткани и развитию со­чинительной ткани на месте мышечной».

Операция кастрации при гипертрофии предстательной железы со временем была оставлена как уродующая. Федор Иванович так характеризовал людей, лишенных половых органов: «Эти индивидуумы носят только мужское имя, но не имеют внешних признаков, до­стойных этого имени; они обладают и некоторы­ми формами женщин, но не имеют ни одного из свойственных им качеств. Эти человеческие межеумки, эти людские аномалии не подходят ни к мужскому полу, ни к женскому. С людьми связыва­ет их не симпатия и глубокая нравственное тяго­тение, а чисто табунное свойство. Они среди лошадей напоминают склад холощеных людей в стаде. Одинокие и угрюмые, нередко хилые и ане­мичные, всегда задумчивые и сосредоточенные, они заняты больше собою: чужие интересы не входят в их жизненную программу. Любовь, при­дающая всю прелесть жизни, смягчающая невзгоды и примиряющая со всеми тяжестями и скорбями, эта посланница небес, от них отлетела».

Позднее кастрация как метод лечения гипертрофии предстательной железы была заменена резекцией семявыносящих протоков, чему в немалой степени способствовало предложение Э. Штейнаха (1920) перевязывать семявыносящий проток с целью омоложения. В 20-е годы эта операция называлась операцией Штейнaxa, хотя впервые она была предложена Ф. И. Синицыным. П. А. Лезин в своей диссертации писал (1897): «Проф. Синицын, изучавший функцию яичка при раз-очного рода патологических состояниях, говорит, что за яичками, хотя и потерявшими способность оплодотворения, остается еще важное значение семенных желез для целого организма и, не зная в точности, на каком году жизни мужчины угаснет их половая г функция, нельзя не сознавать, какой дорогой ценой искупаются блестящие местные результаты, достигаемые кострацией при гипертрофии предстательной железы. Поэтому необходимо для их же самых результатов в борьбе с гипертрофией простаты заменить полную кастрацию односторонней кастрацией или резекцией семявыносящих протоков. В основе этого лежит разумное и гуманное желание не лишать вполне орга­ном благотворного влияния яичек и пожертвовать в случае необходимости для терапевтических целей одной оплодотворительной их функцией, которая в преклонном возрасте нормально падает и поэтому утра­чивает свою важность».

Прозорливое предложение Ф. И. Синицына дало мощный толчок последующему изучению влияния гормонов на половую жизнь мужчин. Несмотря на то что метод лечения гипертрофии предстательной же­лезы кастрацией оставлен как неэффективный, в на­стоящее время он широко и с пользою применятся при лечении рака предстательной железы. Доказано канце­рогенное действие мужского полового гормона, выра­батываемого лейдиговским аппаратом яичка.

Невозможно перечислить все научные выступления Синицына на съездах и заседаниях Московского хи­рургического общества. Он пользовался всеобщим вниманием и авторитетом как ученый, его доклады и выступления были облечены в интересую форму. «От­сутствие Синицына на заседаниях, — писал А. В. Мар­тынов, — было всегда заметно».

Федор Иванович был учредителем Московско­го хирургического общества и его председате­лем. Вот как он сам выразил свое отношение к Обще­ству в день его 25-летия: «Принимая участие в судьбе хирургического общества еще в пору его зарождения и возникновения, я потом в течение всего времени его существования участвовал и во всех проявлениях его жизни. Я переживал и его грустные страницы в первое время его деятельности, и наступающую по­том страдную эпоху бытия».

Необходимо отметить еще одну сторону деятельно­сти Федора Ивановича, характеризующую его как весь­ма эрудированного и доброжелательного ученого. В течение многих лет ему по поручению ученого совета приходилось давать отзывы на докторские диссерта­ции по вопросам мочеполовых болезней, а также за­ключения о врачах, желающих вести доцентские и приват-доцентские курсы при медицинском факульте­те Московского университета.

Развитие андрологии-урологии в России не ог­раничивалось только московской школой. Сини­цын выделил андрологию-урологию в отдельную специальность, организовал и разработал систе­му преподавания и прозорливо дал направление дальнейшему развитию этой специальности. В этом большая его заслуга. Недаром его называли отцом русской андрологии.

Федор Иванович был гостеприимным хозяином. Бу­дучи весьма популярным хирургом-урологом, извест­ным не только в Москве, но и в разных уголках России, он был перегружен работой и в то же время не был ко­рыстолюбив. К нему стекалась масса больных, поручая его опытности и знанию свои недуги. Шли богатые и бедные, зная его постулат: «Всякий платит сколько хочет и сколько может, сообразуясь со своими средствами».

Ф. И. Синицын принимал активное участие в обще­ственной жизни. Он многие годы избирался главой Московской городской думы.

Умер Федор Иванович внезапно от паралича сердца 14 октября 1907 г. в церкви во время службы, преклоняя колени.

По материалам книги Я. В. Гудынского

«У истоков отечественной урологии»

Москва, 1991

Статья подготовлена А. В. Карповичем

ВВЕДЕНИЕ